Сага о Кае Безумце [СИ] - Наталья Викторовна Бутырская

— Альрик Беззащитный! Уважаемый Укси Видарссон обвиняет тебя в разбое и похищении телеги, лошади и сына Бьярки. Есть ли у тебя что ответить? — громогласно провопил какой-то щуплый мужичонка из-за спины заплечного. Его и увидеть-то было сложно.

Хёвдинг легко перескочил на причал, встряхнул белокурой копной, огладил волчий плащ.

— Ответить-то я отвечу. А вот как Видарссон заплатит мне за поклеп?

Голос Альрика мягко прокатился по всей пристани, и местный народец потихоньку начал стягиваться к нам. Всегда ж любопытно посмотреть на споры и драки. Особенно если для твоего носа никакой угрозы не предвидится!

— За поклеп с него ярл спросит. Ты за себя ответь!

— Братья Видарссоны наняли мой хирд убить тролля. Одного тролля. Цену мы сговорили по общему согласию. Верно ли я говорю?

Тощий обернулся к папаше, и тот нехотя кивнул, подтверждая слова Альрика.

— Тролля мы убили. Но там нашелся и второй тролль. Точнее, троллиха. Видарссоны заплатить за первого отказались, мол, надо всех убить. Поднять оплату тоже не захотели. Пожалел я убогих и назначил цену за второго — припасы да бочонок их лучшего пива.

Хирдманы ярла одобрительно загудели. Видать, знали на вкус видарссоново пиво.

— Убили мы и второго тролля. Взяли оговоренную цену. Да вот беда! Когда открыли бочонок, там не пиво было, а ослиная моча.

Я кишками почуял, как поменялся настрой людей. Вот только что толпа была против нас! И оп! — их злость перекинулась на жадных пивоваров.

— Потому по возвращении в этот славный город отправил я своего младшенького навестить Видарссонов. Пусть вернут нам обещанное. Да малую плату за обман. Разве ж это разбой?

Щуплый пошептался с Видарссоном и снова возопил:

— По пиву и припасам мы согласны. А что насчет лошади и сына?

— Малец захотел стать хирдманом. А я не стал отказывать. Он уже карл, человек свободный, и может сам решать, как жить. А телегу и лошадь он продал, чтоб оружие выкупить. Отец ему почему-то даже топорик не справил.

— Бьярки!

Я оглянулся на младшего из рода Видара. Тот сидел на палубе, вжавшись спиной в доски. Того и гляди, треснет борт Волчары под натиском перепуганного бойца. Надо же, как он отца привык бояться! Сам ростом и статью с быка, смахнулся наравне с трехрунным Ящерицей, полдня греб вместе с опытными хирдманами, а тут от одного папашиного голоса скукожился.

— Слышь, Видарссон, — шепнул ему я. — Ульверов позорить не смей! Ты нынче не под ним ходишь, а под Альриком. Хёвдинг трусов не любит.

Напыжился Бьярки, надулся так, что уши покраснели, вытянулся во весь рост и перемахнул к Альрику.

— Я теперь сноульвер! — выдавил он.

— Сноульвер? Я тебе покажу сноульвера! Еще бороду не отрастил, а смеешь батьке перечить? Мать все глаза выплакала! Женить тебя надо. Женить.

Альрик тем временем подошел к ярловым людям и о чем-то с ними заговорил вполголоса. Поди, опять зубы заговаривал.

— Не хочу я всю жизнь в земле ковыряться да от троллей бегать! Хочу хускарлом стать! Или хельтом! Хочу тварей убивать, а не свиней по праздникам колоть! — разошелся не на шутку младший Видарссон.

Старший, пока Беззащитный занят, подскочил к сыну и хотел было отвесить ему подзатыльник. Но тут уже не выдержал я. Подлетел к нему вплотную, положил руку на нож и прошипел:

— Только посмей! Ударь ульвера! Дырку в щеке никогда не поздно сделать.

Папаша сразу сник. Помнил мои угрозы еще с прошлого раза. И вернувшийся Альрик закончил спор:

— Все сделано по закону да по обычаю. У ярла к нам претензий нет.

Я лениво потянулся, перекатился на бок и глянул на тело, лежащее рядом. Мягкое белое женское тело. Не то что тощая Хельга с глазом, проклятым Бездной. И пусть стоило это аж два эйрира — всё, что Альрик выдал мне за последний поход, но оно того стоило. Наконец я лег с женщиной, которую сам выбрал. Правда, она всё время тыкалась мне губами в лицо, точно теленок, ищущий вымени, обслюнявила щеки и нос. Хельга больше укусить норовила. Бешеная кобыла.

Натянув портки и рубаху, я отрубил кусок серебра и бросил его женщине. Как там её звать? Да какая разница.

Кривой Рог бурлил, кипел и пах. С окраины тянуло дымом, сразу захотелось сходить в баню, пропотеть и смыть с себя морскую соль. Безрунные мальчишки тащили по дороге козу. Коза упиралась всеми четырьмя копытами и орала звериным матом, проклиная мучителей. Я вспомнил, как мы с малышкой Ингрид тащили за собой этих упрямых животин по лесу. Удивительно, что нас не сожрал медведь и не задрала рысь. Мимо прошли женщины в темно-красных платьях, раннее солнце так и играло бликами на их ярких бусах. А ведь я так и не купил сестренке сережки с камушком. Серебра у меня было немного, считай, только на женские побрякушки и хватит.

Большинство встреченных мужчин были на первой-второй руне. Если кто и попадался посильнее, то явно либо из дружины ярла, либо из заезжего хирда. И я со своей четвертой руной не выглядел слабосилком. А если уж по возрасту сравнивать, так и вообще был впереди всех. Потому часто ловил на себе заинтересованные взгляды как от мальчишек-сверстников, так и от девушек постарше. И то подумать! Чтоб какой безбородный пацан дорос досюда, его боги должны на ладони носить. Ну или богатый заботливый папаша. И пусть одет я не очень нарядно, и рубаха у меня не атласная, и кольчуги нет, и секира осталась на корабле, зато руны-то вот они. Никуда не пропадут, никуда не денутся.

В торговых рядах нынче было малолюдно. Свадьба отгуляла, урожай пока не собран, скот резать рано, вот и сидели на торжище только те, кто куплю-продажу своим ремеслом сделали. Я лениво отмахивался от призывов купить поросят, пироги и сапоги. Наконец набрел на лавку с украшениями.

Ох, и красота-то какая! Торговец откинул в сторону навес, и разноцветные каменья заиграли-заискрились на солнце.

— Уважаемый воин хочет купить бусы для невесты? Или для матери? Или себе браслет?

— Сестрёнке серьги обещал…

Не успел я договорить, как он вытащил из-под стола шкатулку и доверительно шепнул:

— Есть у меня особый товар. Искусный кузнец выковал!

Открыл, а там на синей ткани лежат крошечные серебряные подвески в виде ступки с пестиком.

— И красиво, и благословение Орсы всегда будет с ней. С такими серьгами и забрюхатеть, и разродиться легко сможет.

— Не, у